В психоневрологических интернатах области жизнь бьет ключом. Порой нешуточные, достойные Шекспира страсти выходят за рамки безобидных «шалостей» и становятся не только достоянием общественности, но и попадают в поле зрения прокуратуры. В ноябре прошлого года суд поставил точку в любовной истории двух одиноких сердец с по-шекспировски горькой развязкой…
Сердечная рана
3 августа 2017 года. Смоленский район, Дрюцкий психоневрологический интернат. Медсестра Татьяна Николаева заступила на суточное дежурство в девять утра. День прошел, как обычно, в хлопотах и заботах о постояльцах интерната. Кто-то капризничал, отказываясь принимать лекарства, кого-то (редкий случай!) навестили родственники. Внутривенные инъекции, клизмы и обед по расписанию.
Около восьми вечера Татьяна Ивановна со своей напарницей зашла в сестринскую, а санитарка направилась убирать кабинет медчасти. Николаева вскипятила чай, достала из холодильника бутерброды.
«Татьяна Ивановна! Там…». Медсестра обернулась на крик и побледнела. В дверях, грузно привалившись всем телом к косяку, стояла санитарка. Мария Тимофеевна задыхалась от только что пережитого ужаса: «Лидуся лежит на кушетке, вся в крови…» Медсестры кинулись на пост. Пенсионерка Лидия Тараторкина сидела на кушетке, привалившись спиной к стене. Халат на груди потемнел от крови, на кафель натекла алая лужица… Татьяна Ивановна осторожно повернула к себе Тараторкину, спросив, что с ней случилось.
Лидия Даниловна промычала что-то невнятное и начала заваливаться набок. Николаева всплеснула руками, заметив на шее Тараторкиной глубокий порез. «Лена, вызывай «скорую» и полицию, срочно!» Напарница медсестры, Елена Лукина дрожащими пальцами уже набирала номера беды…
«Ну, наследила-то как!» — в медчасть ввалился постоялец Дрюцкой обители, 68-летний Алексей Львович Цупрун. «Что случилось с Лидой?» — вскинулась Татьяна Николаева. «Мы поссорились, и я ее ударил ножом», — спокойно ответил пожилой мужчина, повернулся и ушел в свою комнату.
Тараторкина умерла на кушетке поста на глазах у медсестер от потери крови. Когда на место происшествия прибыли сотрудники правоохранительных органов, Алексей Львович сразу же покаялся в совершенном грехе: «Да, это я виновен в смерти Лидочки. Довела она меня, сердечная! Ударил ее ножом сгоряча. Не хотел убивать, накатило вот… Мы больные люди, понимаете?!»
Судмедэксперты обнаружили у Лидии Тараторкиной слепое, колото-резаное повреждение передней поверхности грудной клетки справа. А также еще два ножевых ранения, причем одно из них очень серьезное, проникающее в левую плевральную полость с повреждением сердца.
Именно это телесное повреждение, повлекшее тяжкий вред здоровью и осложнившееся массивной кровопотерей, и стало причиной смерти потерпевшей. У Лидии Тараторкиной был хоть и маленький, но вполне реальный шанс на спасение. Впоследствии эксперты подтвердят: получив сердечную рану, женщина могла самостоятельно (!) передвигаться в течение 30 минут. Быть может, и часа. Но «скорая» приехала слишком поздно. Лидусю спасти уже не смогли. Как раз этих тридцати драгоценных минут и не хватило…
3 августа 2017 года престарелого убийцу Тараторкиной взяли под стражу.
«Я в садочке была, я цветочки рвала…»
Поздняя любовь в интернатах для пожилых и одиноких людей — обыденное явление. Слабенькие ростки «цветов запоздалых» пробиваются сквозь очерствевшую почву душ никому не нужных стариков, выброшенных горькой судьбой на обочину жизни. Не стала исключением история отношений Лидуси Тараторкиной и Алексея Цупруна, для которых психоневрологическое учреждение было родным домом. Лидия Даниловна находилась на обеспечении Дрюцкого интерната с 1995 года. Веселая, общительная Тараторкина сразу же замыкалась, уходила в себя, когда ее спрашивали о родне. Видимо, воспоминания о близких причиняли женщине острую боль. Да и никто из сотрудников спецучреждения не помнил, чтобы Лидусю хоть кто-нибудь посетил за двадцать с лишним лет.
Совестливая Лидия Даниловна не желала быть обузой и висеть на шее у государства. Руки-ноги есть, вот и устроилась на полставки санитаркой-уборщицей. Лишнюю копеечку к пенсии приплачивают, и то дело! Тараторкина бодро разгоняла грусть-тоску тряпкой, напевая под нос незатейливый мотивчик. Добродушную, безобидную хохотушку обитатели интерната любили, по праву называя «солнышком».
Да вот беда — у бьющего ключом веселья и жизнерадостности Лидуси была своя, болезненная причина. Лидия Даниловна страдала душевным расстройством, проявлявшимся в эмоциональной неуравновешенности. Если Тараторкиной доводилось расплакаться из-за сущей ерунды, то слезы текли рекой. А уж когда радовалась — голосила песни на всю Ивановскую и плясала. Разве что вприсядку не шла! Эта патологическая веселость Лидуси и стала причиной ее преждевременной, нелепой кончины…
В 2011 году в интернат на полное гособеспечение поступил Алексей Цупрун. У мужчины медики выявили «органическое расстройство личности в связи с неуточненными заболеваниями головного мозга», а родственников у него не осталось. Как и Тараторкина, Алексей Львович без дела сидеть не хотел — устроился при интернате дворником. Вскоре мужчина, сам того не желая, начал заглядываться на обаятельную Лидусю, танцевавшую в коридорах Дрюцкой обители со шваброй наперевес. Метла и швабра нашли друг друга!
Одинокая пенсионерка с радостью приняла ухаживания мужчины «в самом расцвете сил» — на ту пору Алексею Львовичу стукнуло 62. По правилам спецучреждения, каждый постоялец интерната жил в своей комнате. Но Лидию Даниловну это обстоятельство нисколько не смущало — не прошло и месяца знакомства двух одиночеств, как Тараторкина стала тайной женой Цупруна и нередко оставалась в его комнате на ночь.
К сожалению, влюбленные пенсионеры не сошлись характерами. Болтливость и гиперактивность Лидуси раздражала спокойного, не- разговорчивого Алексея Львовича. И тогда Цупрун взялся за перевоспитание любимой. Сначала просто повышал голос, а потом начал и поколачивать. Пенсионеры часто конфликтовали — ссоры случались на пустом месте. Соседи, следившие из «укрытия» за «воркованием голубков», стали замечать синяки на лице и руках Лидии Даниловны. Но Лидуся не унывала и прощала Цупруну тумаки. Считала, что получила затрещину заслуженно.
«Леша говорит — не шуми, а я никак не уймусь. Вот и учит меня жизни. Успокаивает, как может!» — добродушно шутила Тараторкина, не желая драматизировать ситуацию. 3 августа 2017 года шутки закончились. Житейская комедия, переросшая в драму, обернулась трагедией.
«Ну-ка мечи стаканы на стол и прочую посуду!»
В отличие от других обитателей интерната Лидуся и Леша могли свободно прогуливаться за воротами спецучреждения. А тут на радостях — 3 августа как раз пенсию получили! — возлюбленный Лидии Даниловны предложил «это дело сполоснуть». Цупрун метнулся в деревню за запретной в стенах Дрюцкой обители выпивкой. А купить алкоголь в Дрюцке, кроме как у местных, негде. На жителей деревеньки, снабжающих душевнобольных нелегальной отравой, медики жаловались давно. Да толку! Разве им объяснишь, что самогон ухудшает течение болезни и абсолютно несовместим с препаратами, которыми пичкают пациентов?! В ходе следствия сотрудники медперсонала пояснили: «Где проживающие в интернате приобретают спиртные напитки, нам неизвестно. Торговых точек на территории спецучреждения нет. В деревне Дрюцк есть магазин, но алкогольная продукция в нем не продается. Дееспособным пациентам разрешается выходить за территорию интерната до 17.00, после этого времени выход осуществляется через пост и только по заявлению. Охрана не досматривает проживающих — в обязанности дежурных охранников такая функция не входит».
Глядишь, если б досматривала, то и Лидуся в живых осталась… Цупрун вернулся с «добычей», а Лидия Даниловна уже стол накрыла, нехитрую снедь выставила. За разговорами «за жизнь» парочка не заметила, как время прошло. Тараторкина выпила пару рюмок (много ли женщине нужно?) и затянула песню. А потом от избытка нахлынувших чувств и танцевать пошла. В приступе безудержного веселья Лида не заметила, что Алексей Львович накалился, как электричество, — того и гляди искры полетят!
«Лидия, сядь на место!» — рявкнул сожитель Тараторкиной. Но та зашлась в истерическом смехе… Цупрун попытался вытолкать Лидию Даниловну из комнаты, Лидуся уперлась. Тогда Алексей Львович насильно попытался усадить любимую на диван. И вдруг женщину переклинило — она схватила лежавший на журнальном столике нож и всадила его любезному другу в колено. А взбешенный Цупрун, вместо того чтобы убрать режущий предмет от греха подальше, трижды ударил дорогого ему человека в шею и грудь.
Обливаясь кровью, Лидуся прилегла на диван. Алексей Львович машинально положил нож на место и вышел из комнаты. В это сложно поверить, но Цупрун не предпринял никаких мер по спасению Тараторкиной. Сел в холле в кресло и спокойно уставился в телевизор… И только через несколько минут до него дошло: Лидия нуждается в помощи!
Алексей Львович вернулся к себе, но Тараторкиной в комнате не было. Кровавые следы вели по лестнице вниз — Цупрун понял, что Лида находится в медкабинете. О смерти возлюбленной Алексей Львович узнал через 40 минут от соседей. Вскоре ему пришлось давать показания прибывшим на место происшествия сотрудникам правоохранительных органов и писать явку с повинной.
Соседи по этажу в один голос заявили: «Цупрун и Тараторкина были вдвоем…» Судебно-психиатрическая экспертиза признала Алексея Цупруна вменяемым: «В применении принудительных мер медицинского характера не нуждается, на учете у нарколога и психиатра не состоит. В состоянии физиологического аффекта не находился».
— 15 ноября 2017 года суд признал Алексея Цупруна виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 4. ст. 111 УК РФ (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшей), и назначил ему наказание — пять лет шесть месяцев лишения свободы в колонии строгого режима, — пояснила заместитель прокурора Смоленского района Смоленской области Ирина Ермакова.
Имена и фамилии действующих лиц из этических соображений изменены
P.S. Алексей Львович тяжело перенес утрату любимой. Говорят, его не раз заставали в слезах… Уставится в одну точку, шепчет: «Прости меня, милая… Не хотел я. Прости!»
